Майка барселоны

Автор: Gashakar

Девочка! Не подскажешь ли ты случайно, как добраться. До грейдера? Её уже нигде не было. Стоявшая только что в зелёном пальто на тропе, она исчезла меж тёмных барселоны стволов мгновенно, будто растворилась в белом сумрачном дне в шуме ветвей, в шелесте венков, в страшноватом шорохе кладбищенской позёмки. И только отзвук её голоса уходи. На своё. Ещё витал в пасмурном воздухе, меж заснеженных белых могил и не рассеивался в пространстве. Кеша напрягся было, сопротивляясь ему, и попятился, и подчинился этому минувшему детскому повелению, как настоящему. За спиной его часто и дробно зазвонил церковный колокол. И стая тёмных безмолвных птиц поднялась над куполом в белое, облачное небо.

Что за пресловутый дядя петя? Впрочем, неважно, я его всё равно увековечу. И прославлю в веках, да. Мне снился сон. Нет, хрумкин бы опять сказал, что я абсолютный такубоку! Мозаичность моего сознания, это вам не баран чихнул! Она достигается только с похмелья, по ходу жизни.

И стихотворение завершилось. Оно получилось коротким, таинственным и таким проникновенным, что у кеши защипало в носу от большого и высокого чувства. Мне снился сон, что дядя петя построил домик из воды! Обрадовавшись, кеша с удовольствием высморкался в чистый, поглаженный платок и быстро зашагал по мосту.

Впрочем, через несколько шагов кеша забыл про девочку, с живостью представив, как где то здесь, под землёй, рядом с корнями дубов, лежит сейчас, хитро скосив глаза в сторону, румяный и рыжий амбал с закрученными усами. Велика честь лежать бок о бок, ворчал кеша, боязливо прочитывая надгробные надписи. Вот так состаришься в глуши, безвестно. И отбросишь коньки в полном бесславии, как пресловутый какой нибудь. Фамилии кочкин на ближайших крестах не было. Потом девочкин клетчатый платок возник у него перед глазами снова, сам собою, клетки были коричневые и белые, и не пропадал долго, хотя кеша смаргивал и даже тряс головой, выйдя с кладбища.