Футболка з еквалайзером

Автор: Audora

Но один раз, зайдя к родиону, который в то время был главным экспертом в этой области и жил на квартире у сэнди, я увидел как он выходит в окно четвертого этажа и идет курить на соседний балкон. На меня это произвело настолько сильное впечатление, что я отказался от дальнейших опытов. В это время, несмотря на некоторое отдаление от центра, моя квартира стала прибежищем для многих моих знакомых и иногородних скитальцев. Так, в это время появился болучевский. Он был чуть моложе меня, но уже с сединой в роскошных вьющихся волосах. Он когда то играл на барабанах и поступил в группу как барабанщик, но без оных. Это никого не удивило, поскольку тогда мало кто имел свои инструменты. Отягощалось это лишь тем, что узнать, как на самом деле он играет, можно было только прямо на концерте.

Однако все были пьяны и веселы, и никто не предъявил никаких претензий к моей игре. После этого к нам поехали целой компанией, которая ночевала у меня на кухне. Наталья была против, но я чувствовал моральное право приглашать гостей, всё таки я жил у себя дома. Так мы прожили месяца четыре, пока, наконец, соседи не нажаловались хозяину квартиры на бесконечный шум и громкую музыку, и нам пришлось съехать.

Я мечтал о свободе, но был необычайно рад вернуться домой и жить в одной комнате с матерью. Боб с натальей переехали на алтайскую, где они какое то время жили с его мамой и бабушкой. Это было совершенно незабываемое время.

Концерт был прямо в фойе на помосте, сооруженном из столов, и народу было немерено. Играть далее с барабанам без баса казалось глупо. В то время мне пришлось вернуть виолончель, и я оставался без инструмента. И я заехал к родителям файнштейна, взял у них бас гитару и начал осваивать бас, пока михаил не вернулся из армии. Я писал ему письма, где в деталях описывал каждый сейшн. Театр снова переехал в дом архитекторов. Леня тихомиров к этому времени ушел и, помимо игры в оркестре, мне выпала роль поэта. Я должен был выходить с гитарой в белом костюме и белом цилиндре и петь романс на стихи мандельштама, который в предыдущей редакции спектакля пел леня.