Футболка зенит

Автор: Samunris

В глубине души она знала ответ отрицательный. Раненое самолюбие причиняло ей страдание, но и только она не чувствовала отвращения, находясь в объятиях режиналя после того, как за минуту до того его руки обнимали луизу. Мари об этом даже не задумывалась в минуты близости. Еще этой ночью она полностью отдавалась любовнику, находила, что он подходит ей как нельзя лучше, и ни разу не вспомнила о кузине. Мари считала, что сорок лет критический возраст, и человеческие, а в особенности женские чувства претерпевают в это время ужасные изменения. Однако теперь она согласилась разделить шевалье с кузиной, и ей казалось, что режиналь стал еще дороже.

Режиналь тяжело вздохнул и устало проговорил здравствуйте, мари! Какая дорога. Какое солнце! А жара. Он вынул ногу из стремени и спрыгнул наземь.

Что байярдель? Спросила она. Он неопределенно махнул рукой, забросил уздечку на спину лошади, знаком приказал негру отвести животное в конюшню. Наконец обернулся к мари и странно усмехнулся с некоторых пор мари перестала понимать смысл его улыбки, потому что он научился скрывать цинизм.

Мари была еще футболка собой, очень соблазнительна, гораздо элегантнее кузины, несмотря на очарование юности, присущее луизе. И мари имела право требовать от режиналя исключительной любви. А вместо этого теперь, когда ее решение принято, она не возражала, чтобы и луизе достались его ласки. Ведь мари была уверена, что по настоящему режиналь любит только ее, госпожу дюпарке! Она находила в этом распутстве нечто пикантное, щекочущее нервы, ее возбуждало такое распутство? Она не могла решить… однако мари говорила себе, что, учитывая ее близость с мобре, она рано или поздно могла бы рассчитывать на брак с ним. У ее детей появился бы отец. Сейчас это представлялось невозможным из за присутствия луизы. И именно это доставляло ей удовольствие, хотя она еще и сама не могла бы объяснить почему. Предчувствовала ли она, что причиной всех ее будущих несчастий явится этот человек? Она даже не могла рассердиться на него, о чем будет жалеть вечно, до самой смерти.